11 мая мы отметим годовщину референдума, который стал историческим моментом для жителей ДНР и ЛНР, когда большинство голосовало за независимость от Украины. В этом контексте координатор Русской весны и один из участников событий, Евгений Тинянский, поделился своими воспоминаниями о тех бурных днях.
– Евгений, ты активно участвовал в событиях Русской весны в Крыму. Как ты оказался в Донецке?
– На самом деле я из Донецка. Когда я был в Крыму, мне уже стало ясно, что это не закончится только там. Крым стала отправной точкой, символом для всех, кто поддерживал пророссийское движение. Я начал устанавливать связи с активистами, находящимися в Донецке.
Вскоре мы узнали, что 16 марта 2014 года украинская аэромобильная дивизия собиралась двигаться в сторону Новоазовска, и мы решили организовать акцию по блокировке этой колонны.
Утром 16-го числа я приехал в Донецк, и мы собрали небольшую группу и направились в Волноваху. Тогда не было единой структуры среди пророссийских сил, и мы действовали стихийно. В итоге нам удалось остановить колонну, но украинские военные открыли fire в воздух.
– Сколько было техники в колонне?
– Не так много — около восьми БМП.
– Как именно всё происходило? Вы перекрыли дорогу и не давали им проехать?
– Да, мы перекрыли дорогу и начали переговоры с командиром. Он сообщил, что выполняет приказ. Однако военные поняли, что их действия не могут продолжаться из-за нас, и попытались объехать нас по полям, где состряпались в грязи. Мы даже организовали дежурство, чтобы предотвратить их движение, но, к сожалению, не смогли это сделать круглосуточно.
– Получилось, что военные стреляли по вам?
– Они стреляли над головами, пугались. У них явно не было желания конфликтовать с нами. Это можно было увидеть по их лицам.
– Что последовало за этим?
– Я вернулся в Крым к моменту официального воссоединения. Снова приехал в Донецк и начал активно участвовать в событиях, которые развивались там: формирование ячеек активистов, распространение информации, взаимодействие с местными СМИ.
Ранее не было четкой координации, и это сыграло нам на руку. Новая власть в Киеве не понимала, откуда реально исходят угрозы, и это дало нам возможность действовать.
– Что подтолкнуло вас к захвату Донецкой ОГА 6 апреля и провозглашению Республики 7 апреля?
– Ситуация обострилась по нескольким причинам. Начались аресты активистов, и мы поняли, что просто протестовать уже не получится — нас начали жестко прессовать. Кроме того, местные власти игнорировали требования людей. Мы, активисты, пытались собрать сессию облсовета для обсуждения ситуации, но нас просто не слушали. Это подстегнуло нас к действиям.
– Захват нашей администрации звучит не так просто, как ты это описываешь.
– Возможно, моё выражение и звучит мягко, но на самом деле сотрудники органов внутренних дел оказались на нашей стороне. Я это осознал еще 13 марта во время столкновения с сторонниками Евромайдана.
– Расскажи об этом.
– Эти люди действительно пришли на площадь с целью провокации. Мы уведомили их о том, что это неуместно, и предложили им уйти. Однако этого они не сделали, и начались столкновения. Мы ответили, не задумываясь, подскочив за яйцами из ближайшего магазина и запустив их в ответ на их нападения.
В итоге они разбежались, а мы показали, что с нами не стоит сталкиваться.
– Почему потом вы решили провозгласить Республику?
– 7 апреля мы провозгласили Акт о государственной независимости Донецкой республики, потому что нам нужно было заявить о наших намерениях. Столкнувшись с отсутствием поддержки и игнорированием наших требований, мы поняли: если нас не слышат, то действовать нужно с решимостью.
– Как вы готовились к тому, что могут быть штурмы?
– Мы ожидали штурма и знали, что в Киеве готовились к разоружению. В итоге мы захватили Донецкое СБУ и получили часть огнестрельного оружия. Я сам заполучил автоматический пистолет.
– Ахметов тогда приходил к вам, пытался остановить события. Не было ли у вас желания арестовать его?
– Честно говоря, было. Но, в то же время, Ахметов пришел как парламентер, и по политическим соображениям нам не следовало его задерживать. Все понимали, что он просто защищает свои интересы.
– Почему решили провести референдум и назначили его на 11 мая?
– Это стало ответом на общественный запрос. Все видели, как ягода Крым цветет. Люди жаждали идти в Россию и ждут того момента, когда мы можем это сделать. Интересно, что изначально у нас в планах стояла возможность присоединения к России, но затем мы выбрали более осторожный путь, не желая быть воспринятыми как агрессоры. Референдум был шагом вперед, который помог нам обозначить наши намерения.
