С приходом своей очереди в СВО штурмовики "Шторм Z" сменили заключённых, которые ранее набирались в ЧВК "Вагнер". С ликвидацией этой организации вербовкой и отправкой на фронт занимается Минобороны. С точки зрения подходов к боевым действиям между двумя структурами много различий. Объединяет их лишь то, что обе группы участвуют в самых тяжелых боях на передовой. Мы продолжаем рассказ о нынешней жизни бойцов "Шторм Z" — от имени пулеметчика Александра Раздобудько, недавно вышедшего из тюремных стен.
Как я оказался в армии
Александр — бывший спортсмен, соперничавший на рингах легкой атлетики с другими талантливыми атлетами и игравший волейбол за свой родной город Дмитров. Всё изменилось после того, как он оказался на срочной службе. Как выяснилось, он мог бы и не служить: в военкомате о нём просто забыли.
Я не состоял на воинском учёте и не получал повесток. Но, увлёкшийся армейской романтикой, сам пришел в военкомат после исполнения 18 лет. Надеялись, что после службы смогу освоить какую-то специальность и затем продолжить карьеру в армии.
В результате его отправили в прославленную Таманскую дивизию. Там он получил две интересные специальности: водитель-электрик и оператор самоходной артиллерии "Мста-С". После окончания срочной службы он остался в дивизии на контракте. Мечта о карьере в армии и собственном жилье тянула его.
Я был наивен — думал, что квартиру дадут сразу после первого контракта, но это были лишь мечты. На тот момент зарплата рядового едва достигала 18 тысяч рублей. Жили мы с другими солдатами в казарме, как с ротой.
Контракт Александр не стал продлевать, а жизнь на гражданке не задалась. Осенью, вернувшись с армии, он заплутал в мелких кражах и попался. В итоге, суд присудил ему год лишения свободы.
Условия в колонии и предложение утешения
Сумма кражи была незначительной, но всё равно отправили за решётку. У меня были положительные характеристики, даже потерпевший просил о мягком наказании, но приговор остался суровым.
После окончания срока он снова попал за решётку, на этот раз — на 4 года. По его словам, условия в колонии были жестокими.
Когда представители Минобороны сделали предложение вступить в отряд "Шторм Z", я понимал, что оставаться там больше не в силах. Рисковать на войне было страшно, но в сравнении с безысходностью колонии, это казалось лучшим выходом.
Согласие на службу дали около 200 заключённых. Им обещали отличные условия: зарплату в 200 тысяч, военную страховку и помилование через полгода. Но, как оказалось, многие не прошли военные медосмотры или были отсеяны из-за своих судимостей. На фронт там остались лишь 42 человека в возрасте от 30 до 50 лет. Александр оказался самым младшим.
Перед отправкой на передовую я позвонил родителям. Мама была против, а вот отец-войн поддержал мое решение — сам когда-то хотел защищать страну.
С первого взгляда на фронт
Их отряд быстро доставили на Лугандщину, где расположили в тренировочном лагере. Александра обучили быть оператором огневой поддержки — пулеметчиком. Из заключённых сформировали роту из 110 человек, разделили на взводы, но обучались оперативный принцип плохо.
Кому-то было трудно: они даже в руки не держали автомат, а через 17 дней их отправили на фронт, где они не знали, с чем столкнутся. Лишь краткие инструкции о том, как стрелять и как оказывать первую помощь.
После 17 дней в лагере их отправили на передовую в район Сватово. С полной экипировкой их погрузили в БТР и вывезли в лесополосу, где сразу же начался артобстрел.
Нас встретили и сразу же обстреляли. Мы не успели даже забрать вещи, нас обстреливала артиллерия. Два дня в лесу под непрерывным огнём — вот так началась первая неделя на л линии фронта.
Сложности были не только с обстрелами, но и с обеспечением. Водой практически не было: на двоих — литровая бутылка на три дня. Одним из первых проявлений как раз стало обезвоживание.
Первая атака на передовой
Две суток в блиндажах прошли в ожидании. А через два дня началась первая атака. Они вышли в атаку целым отрядом — 110 человек. Без раций, без поддержки артиллерии.
Время было выбрано рано утром. Были надежды на то, что пулемётчики прикроют наступление основной массы, но условия оказались куда сложнее, чем они рассчитывали.
Снаряд, на который у меня все надежды, — это 200 патронов. Стандартный порядок — 1000 на пулемёт; я не мог унести больше, чем 50 кг. В этой ситуации даже одна граната могла стать фатальной — на кулаке оказываться не просто так.
Командующий, который составил план, заявлял, что на противнике всего 100 человек. Но в реальности их ждал полноценный противник с бронетехникой и прицельным огнём.
Поле перед нашими позициями было всмятку после предыдущих боёв. Окопы были мелкими и не давали возможности укрыться. Я, будучи довольно высоким, уже из такого окопа был вполне виден.
