Порой историки берутся за перо, создавая миры фантазий. В советские времена на слуху был Игорь Можейко, именующий себя Кир Булычёв. Сегодня, в эпоху постсоветского пространства, имя Андрея Валентинова, экс-археолога и кандидата исторических наук из Харькова, знает едва ли не каждый любитель фантастики.
Вместе с такими писателями, как Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, он сформировал целую волну в постсоветской фантастической литературе.
Одна из характерных черт его работ — это постмодернистская игра с текстами других авторов, позволяющая ему переосмыслить уже знакомые сюжеты и представить их в новом свете.
Не обошел стороной он и роман «Мастер и Маргарита», чья сюжетная линия была интегрирована во вторую трилогию из цикла «Око силы», состоящую из романов «Ты, уставший ненавидеть», «Мне не больно» и «Орфей и Ника», увидевших свет в 1997 году.
В этих произведениях, выполненных в жанре криптоистории, много от булгаковского наследия.
Цикл открывается разговором двух искусствоведов в Коктебеле, где поджарое обсуждение творчества проходит вдали от московских улиц. Вместо ожидаемых сцен с отрубленными головами на Патриарших, мы слышим цитаты из Виктора Суворова, намекающие на происходящее в параллельной реальности.
Изначально персонажи имеют несколько упоминаний, однако их диалог служит финальным аккордом для всего цикла. Самые ключевые события Валентинов оставляет за кадром, оставляя читателю место для догадок.
Мастер, фактически, перекроен в образе Орфея — историка Юрия Орловского, который оказывается в службе антисталинского подполья. И всего через несколько страниц после ареста он оказывается в психиатрической больнице. Вместо профессора Стравинского здесь находит свою годную роль инопланетная шпионка, а Иван Бездомный заменен на капитана НКГБ с амнезией. Создавая свои миры, Валентинов не боится работать в свободном режиме.
Одна из ключевых тем скрытой книги, написанной Орфеем, — «Архипелаг ГУЛАГ». Видимо, автор не мог придумать более зрелое содержание для своего героя и выбрал реальное произведение. В отличие от впечатлений Солженицына в 70-х, Орфей не обладал тем багажом личной памяти и общения, что делает его текст не столь резонирующим. Тем не менее, руководитель подполья уверен, что раскрытие правды о репрессиях может смягчить ситуацию....
Но вернёмся в нашу реальность.
Маргарита в шедевре Валентинова представлена Вероникой Николаевной, которая во многом сохранила черты оригинала, но теперь её муж — это конкретный персонаж, пилот Сталина, Александр Артамонов. В отличие от загадочного инженера она получает более четкую линию в сюжете.
Почему это не Эвридика? Этот вопрос также имеет свое объяснение: здесь не Орфей выводит Эвридику, а Ника ведет Орфея. И вновь остается неясным, зачем это было сделано.
Главный антагонист трилогии Николай Лунин выступает в сером плаще с красной подкладкой, сопроводимый чёрным псом с острыми ушами. Он — пламенный большевик, в чем нет ни капли сомнения.
Аллюзии на Булгакова присутствуют даже в образе Афанасия Михайловича Бертяева — московского драматурга, который носит фрак и монокль, написавшего лучшие пьесы города. Его рукопись об Иешуа — это лишь черновики для выступлений Бертяева.
Намёки слишком явные, если обратиться к ним как к намекам. Если же взглянуть на это с другой стороны, это попытка создать свой собственный вариант «закатного романа».
Главная тема трилогий — это закономерности взаимодействия с абсолютным злом, представленным загадочной сущностью, аналогом сатаны. У Валентинова сатана не обладает христианской сутью, а является скорее тибетским Лха Старшим Братом, который вроде как стремится помочь человечеству.
В ходе событий герои этой серии, подобно тем, кто ступает по страницам Булгакова, разыгрывают свои сценки о том, как можно, а как нельзя сотрудничать с сатаной. В отличие от Булгакова, персонажи Валентинова отказываются принимать предложение дьявола и в итоге сохраняют свои души, даже встречая физическую гибель.
Чтение второй трилогии оставляет не слишком оптимистичное впечатление. В отличие от первоначального романного завершения Булгакова, завершающегося хеппи-эндом, здесь меланхолия пронизывает каждую строку.
Интересно, что в финальной версии «Мастера и Маргариты» церковь просто отсутствует, но в мире Валентинова она существует. Даже атеистка Ника может обратиться за помощью к Богу и получать её через священника, олицетворяющим святого Сергия Радонежского.
Таким образом, вопрос о том, кто более оптимистичен — Булгаков или Валентинов — открыт. Вспоминая об их работах, можно заметить, что Булгаков оставляет пространство для интерпретации, в которой сотрудничество с дьяволом ничего криминального, по сравнению с земными неурядицами.
Тем не менее, Валентинов в своё время выступил с резким осуждением московской власти, назвав её сатанинской. Он заявляет, что суть зла не зависит от политического строя: как красные, так и белые могут служить дьяволу. Таким образом, понравится ли вам его подход или нет, мрачные оттенки в его текстах обусловлены реалиями нашего времени...
